Вечная любовь Артура Ли. Продолжение

Итак, Артур Ли и его группа становятся известными, гастролируют по побережью,  дают интервью и записывают альбомы. Казалось бы, впереди у них слава, цветы и любовь…

фото с сайта lovearthurlee.com

Но настала пора пожимать плоды – Артур Ли и музыканты  LOVE на пути к вершине, вот только двери, распахивающиеся перед ними, не всегда ведут к свету… Цитирую Петра Каменченко:

«Заработав первые деньги, музыканты начинают их активно тратить на наркотики. Двери подсознания раскрываются и хлопают быстро и громко, пропуская в обе стороны полчища психоделических чертей всех возможных размеров. Соответственно, единственная интересная теперь музыкантам тема немедленно находит отражение в творчестве. Сингл «7 And 7 Is» (33-е место в чартах США), вышедший летом 1966 года, критики называют «маленьким апокалиптическим шедевром», по сути же песня отражает полное погружение группы в солярис под названием «ЛСД». Композиции группы становятся все более длинными и сложными, исчезает простой и четкий рок-н-ролльный рисунок, на место ему приходит завораживающий гипнотический драйв, заставляющий впечатлительную и просто вмазавшуюся публику раскачиваться в шаманском трансе.»

«..И звёзды  над  ним  так  и  летали,  как  глаза….»

Второй  альбом LOVE — «Da Capo» имеет феноменальный  успех. А у меня, когда его слушаю, частенько  возникает мысль, что это не просто хорошо – это  слишком хорошо! Revelation – 19-тиминутная  композиция с Da Capo крутилась на пиратской  радиостанции с ура до вечера.

фото с сайта nl.wikipedia.org

А летом 67-го группа отказывается принять участие в  поп-фестивале в Монтере. Музыкантам было уже  не  до  фестов – наркотики, выпивка  и различные эксперименты с расширением сознания подрывали их силы.  У Артура Ли началась депрессия. И вот в таком-то  состоянии музыкантами LOVE был записан величайший альбом Forever Changes. Да, я всё ещё помню необыкновенное ощущение, родившееся во мне, когда впервые услышала эти песни…. Никогда ничего подобного раньше не происходило….

Пластинку продюссировали Пол Ротшильд и Брюс  Ботник. При помощи сессионных музыкантов в муках был дописан этот альбом. Только вряд ли вы это  заметите, когда  будете его слушать – настолько совершенно он сделан. По словам МакЛина, протрезвев, примерно через полгода после окончания записи, он не смог узнать на пластинке собственного голоса. «Forever Changes» стала вершиной творчества LOVE. 154-е  место  в  США, 24-е в Англии…..

«Когда я закончил работу,– вспоминал потом Артур Ли,– я думал, что, скорее всего, скоро умру, а это будут мои последние слова».

Обычно считается, что Forever Changes — это большой  шаг группы вперёд. Но Артур объясняет:

«Я никогда  не  совершал больших скачков. В третьем альбоме было  больше инструментов, и, по-моему, песни тоже стали  качественнее. Я должен был попробовать. Я чувствовал  это всё по-своему. Как и в случае с первым альбомом. Если бы мы приложили больше усилий, то может быть,  у  меня бы была возможность сделать этот альбом  другим. Мой альбом – это Forever Changes. Мне  наконец-то выпал шанс сделать что-то своё, и меня не  волновало, будет публика его покупать или нет».

Затем группа быстро распадается. Брайан  бросил  пить, лечился и стал примерным христианином, даже  записал  пластинку религиозных гимнов. Умер  в  97-м. Кен Форсси и Джон Эколз торговали героином, сидели  в тюрьме, Кен Форсси умер в 1994 году от рака мозга, Джон пропал без вести.

В статье использовано интервью  Артура Ли ,  опубликованное  в  журнале  Classic  Rock  №  12-1(52)  2007 г, статья  уже  упомянутого   Петра Каменченко.

Продолжение следует.

Виктор Цой и наше КИНО: 28+

Это было как пароль и отзыв:

-Но если есть в кармане пачка сигарет…

-Значит всё не так уж плохо на сегодняшний день.

КИНО – это была группа, объединявшая нас, одна для всех, и с этим нам чертовски повезло. Мы узнавали о ней от друзей, не было никаких радио-эфиров и тв-программ, никаких комментариев диджеев и ведущих… Братья приносили домой кассеты – 60-тиминутные кассеты, на одной стороне была записана какая-нибудь зарубежная попса, на другой – «Группа крови» — не до конца. Мы собирались у кого-то дома, подключали магнитофоны и переписывали на свои кассеты альбомы КИНО…  Когда я услышала песни КИНО по радио – какое это было разочарование! Ведь это же была НАША группа, это была музыка, принадлежавшая только нам. Прозвучав в эфире – она присоединилась к сонму эстрадников, она стала группой для всех…

Затёртые слова – «это было то, что надо» — но о песнях гр. КИНО лучше и не скажешь – лучше и проще. Нам, 14-16-тилетним, были нужны тогда именно эти песни, эти ритмы – и та сила, что скрывалась в них. Журналисты любили искать в текстах Цоя намёки и аллегории – мы не искали. Мы слушали не музыку, не текст – мы слушали ПЕСНИ. Мы их впитывали, не рассуждая, что он ХОТЕЛ сказать – ибо он говорил о нашей жизни. О Викторе Цое и его музыке писали статьи – страшно сказать – кандидаты искусствоведения. Видя в нём кумира подростков, с высоты своих дипломов и званий они снисходительно рассуждали о «дворовых песнях». И тут же начинали искать в текстах Цоя несуществующие намёки и социальный подтекст. А мы – мы просто его любили. Виктора Цоя и его песни.

Это были песни города – и нашего города тоже. Песни лестничных клеток и летних дворов, где мы собирались, слушали музыку и говорили обо всём, что было важно для нас – о музыкантах, о любви, о КИНО…

Песни Цоя были нужны, они оказались очень вовремя – ибо попса уже начала надоедать – хотя мы тогда ещё ставили вперемежку КИНО и МИРАЖ. Но, неизбалованным зарубежной музыкой, нам хотелось чего-то нового, чего-то другого, мощного, ритмичного, мы не называли тогда музыку КИНО роком – время определений ещё не пришло.

И всё-таки для каждого из нас песни КИНО были чем-то личным. Чем-то, что не станешь обсуждать с друзьями. Это были песни, которые помогали в те минуты, когда казалось – «весь мир идёт на меня войной». И тогда ты запирался в своей комнате и врубал КИНО – и казалось, что энергия этих слов – «ты должен быть сильным, иначе зачем тебе быть?»  заполняла тебя – и давала силы жить дальше.

Образы, метафоры из песен Цоя остались в памяти навсегда, как высеченные в граните надписи. «Город в дорожной петле», «Дом стоит, свет горит, из окна видна даль…», «Я объявляю свой дом безъядерной зоной!», «Снова солнца на небе нет, снова бой – каждый сам за себя»…

Сколько статей написано о КИНО, сколько сказано слов о том, почему же эти песни так актуальны для подростков – говорят, они и сейчас слушают Цоя, и он так же близок им, как был близок нам – страшно сказать — 28 лет назад. Почему? Да, наверное, потому, что он пел о самых важных вещах в жизни – и пел честно и просто, он не мусолил никому не понятные переживания и для большинства песен писал стихи, не требующие расшифровки – ну, разве что иногда – да и то было весело. А историю про алюминиевые огурцы может узнать всякий – кому интересно. Цой говорил обо всём, что важно для каждого в 14-16 лет, да и позже. Вслушайтесь в его строчки – там нет ничего лишнего. Это не шифры и не закодированные послания, а слепок с действительности, прямой репортаж с улицы, фотография минувшего дня. И всё-таки каждый мог услышать в этих песнях что-то своё.

Правда, был ещё альбом «Начальник Камчатки», оставшийся загадкой. Не доросли мы ещё до него тогда. Но это ничего не меняло – мы просто реже его слушали, вот и всё.

15-е августа 1990-го года не стало для нас фатальной датой, мы не очень грустили по Виктору тогда. По одной простой причине: мы только начали его слушать, он для нас только начинал ЖИТЬ. В наших сердцах и в наших магнитофонах. Мы не задумывались о том, что новых альбомов больше не будет – мы постоянно открывали для себя старые. И каждый альбом был событием, мы крутили его без конца…

До измятой плёнки заслушивая ранние альбомы КИНО, мы балдели от «Восьмиклассницы», нам нравился этот новый, незнакомый ещё, такой романтичный Витя Цой. И вдруг оказалось, что КИНО – это очень весело! Почему-то об этом редко упоминают, но у Цоя много именно таких песен – злых, ироничных и безбашенных.

Мы заклеивали стены портретами Виктора Цоя и группы КИНО и собирали газетные вырезки, но настоящими фанатами, конечно, тогда не были. Альбомы, которые во всех прогрессивных странах меломаны покупали в магазинах  — мы переписывали друг у друга. А затем появилась новая фишка – услуги звукозаписи. Это были маленькие магазинчики, где по каталогу можно было заказать запись на принесённую тобой кассету. Альбомы КИНО, записанные тогда, я продолжала слушать на этих самых кассетах почти до конца 90-х, ведь в те годы первоочередной вопрос был — как бы хлеба купить: если кто помнит, зарплату задерживали месяцами. И многим было не до приобретения лицензионной аудиопродукции.

С появлением интернета я собрала всяческие не издававшиеся ранее записи, и снова почувствовала себя 16-тилетней девчонкой. Никакой переоценки ценностей, никакого разочарования не было. Я снова слушала и переслушивала старые альбомы – и погружалась в прошлое, и никакая музыка, прослушанная за прошедшие десятилетия, ничего не изменила – КИНО осталось МОЕЙ группой, а каждая песня по-прежнему была маленьким фильмом. Только теперь к стихам и музыке Цоя добавились кадры из моего прошлого. Тёплые летние дни 1990-го, маленький чёрно-белый магнитофон, моя старая комната и стены, заклеенные фотками КИНО…

 

Вивальди

28-го июля 1741-го года в Вене скончался Антонио Вивальди, один из самых ярких композиторов эпохи барокко. Он умер в чужой стране, куда приехал, за гроши распродав свои произведения — приехал в надежде уладить свои дела. Но престарелый композитор оказался в Австрии без покровителей, без денег и друзей. Вивальди похоронили на кладбище для бедных, и даже могила его утеряна. Неизвестно достоверно, его ли потрет видим мы на всем известной картине. Но с нами осталась его музыка — навсегда.

И свечи горели, и скрипка звучала

И Анна речам твоим тихим внимала.

Венеция, помнят ли воды твои

Аббата, воспевшего муки любви?

И вешние грозы, и зимняя вьюга –

Всё скрипке подвластно, быстрей и быстрей

Мелодия льётся под шорох ветвей.

Ты умер в изгнании всеми забытый,

И в час твой последний лишь небо одно

Чужое, холодное слушало песню,

Услышать которую нам не дано…

 

Автор — ALICE IN WONDERLAND

Вечная любовь Артура Ли

             

Продолжаю рассказ об Артуре Ли, человеке, ставшем автором лучшего альбома 20-го века.  Мы расстались с Артуром, когда он с друзьями создал группу. Когда выяснилось, что группа  The Grass Roots уже  существует,  Артур Ли придумал простое и нежное название, такое же, как и многие его песни. Группа стала называться Love. Кроме Ли, в ней играли: школьный друг Артура Джонни Эколс на гитаре, Кен Форси на басу, и  Дон Конка – ударные. И стали они выступать по всяческим голливудским клубам, исполняя свои ритм-энд-блюзы с английским акцентом.

Но это – поначалу. Ведь Love ни на кого не были похожи, в их музыке было некое….я бы назвала это сиянием, а голос Артура – такой нежный, высокий – его ни с каким другим не спутаешь. Артур и  МакЛин  сочиняли песни, МакЛин  делал к ним аранжировки. Артур Ли был прекрасным фронтменом – высокий, стройный, и этот необычный голос…

«Очень странный парень был этот Ли, представьте себе — черные очки, узенькая рубашка без воротника, ковбойский платочек вокруг шеи, а на ногах разбитые армейские ботинки, причем, один шнурок всегда был развязан» – это  вспоминает Джимми Гринспун  из The Three Dog Night.  А Денни Брук из «Электры» рисует ещё более странный образ Артура Ли: «Вообще-то, и на сцене и в жизни он напоминал черного американца, который подражает белому англичанину, пытающемуся быть похожим на черного американца».

Вскоре Love становится лучшей уличной группой  Лос-Анджелеса. И хорошо бы теперь сингл записать.

«Я  написал все эти чёртовы песни и пошёл с ними по всем  этим чёртовым рекорд-лейблам. И каждый их отказ служил для меня своеобразным пинком. Я садился и  пытался сочинить что-нибудь хорошее, чтобы  перебороть обиду. Так на свет появилась Andmoreagain», — вспоминал позже Артур Ли.

«То он сам себе как облако….»

В начале 1966 года LOVE подписывают контракт с Elektra Records. А в последствии именно Артур  порекомендует им Моррисона и Doors. Электре всегда  везло на чудиков – почитайте воспоминания  Дэнни  Филдза. Так  вот, как бы ни были раскручены Doors, именно Робби Кригер однажды сказал:

«Если бы DOORS когда-нибудь стали такими же крутыми, как LOVE, я был бы счастлив всю оставшуюся жизнь».

И вот Love записывает одноимённый дебютник, и он  отлично принят критиками и распродан в количестве  более 150 тысяч экземпляров. Принято считать, что Артур Ли был странным типом и не хотел гастролировать  в поддержку своих альбомов. Но в интервью он это  опровергает:

«Мы не занимались ничем другим, кроме  как ездили туда-сюда по побережью. Они хотели от нас  только одного – чтобы  мы ели это дерьмо. Я не хотел  этого делать, потому что получал свои 50$  в месяц, у  меня каждый день было что поесть. И я не видел смысла в том, чтобы ехать в турне. Я всегда считал,  что если альбом хороший, он всё равно будет популярным.»

Что ж, надо признать, что через несколько десятков лет эта наивная теория Артура Ли будет подтверждена практикой.

фото с Steve Hoffman Music Forums

А пока… вместо того, чтобы, давая искромётные интервью, помогать раскрутке альбома — Артур грубит журналистам…Но тут хотелось бы вставить некоторые мои размышления. Прочитав бездну материалов, интервью и т.д. про Сида Барретта, я пришла к выводу, что на пути музыкантов встречаются, увы, журналисты, не обременяющие себя правилами хорошего тона. Вопросы, которые пришлось выслушать Сиду за свою жизнь от этих «акул пера», вызывали даже у меня желание вооружиться чем-нибудь покрепче острого словца… Да, кто-то отделается шуткой в ответ на бесцеремонные реплики репортёров, кто-то – вежливой ничего не значащей фразой. А если Артур Ли грубил – что ж, может быть, кто-то и заслужил…

Или ребята поступали ещё проще — группа просто игнорировала  радио-  и  телешоу. А на концертах Ли имел  ужасную привычку колотить своих слушателей – когда те «не  врубались».

«Я не люблю насилие, но мне нравиться драться» — это его слова. Питер Альбин из Big Brother & The Holding Company заметил: «Им бы не «Love» нужно называться, а «Hate».

Музыканты жили коммуной в доме, принадлежавшем некогда актеру фильмов ужасов Бела Лугоши, знаменитому исполнителю роли графа Дракулы в кинокартине 1931 года. И на обложки первых двух альбомов Love помещены фотографии сада, находившегося при этом доме.

Продолжение следует)

В статье использовано интервью  Артура Ли ,  опубликованное  в  журнале  Classic  Rock  №  12-1(52)  2007 г.

Красный СМЕХ через столетие: Филипп Малявин и «Инструкция по выживанию».

История едва ли не самой известной картины Филиппа Малявина «Смех» заставляет задуматься и … пожалеть. В том числе, и о том, что и судьба самого художника в чём-то повторила судьбу одной из его главных картин.

«Смех» на выставке в Русском музее. Фото с сайта vppress.ru

Дипломный проект начинающего художника, картина «Смеющиеся бабы», как её тогда называли, вызвала бурю негодования на родине – и бурный восторг сначала в Париже, где была удостоена золотой медали, а затем и в Германии. Более прогрессивно настроенная европейская публика была покорена яркими красками, смелыми широкими мазками и неудержимой энергией, буквально хлеставшей с полотна Филиппа Малявина. Кстати сказать, в Россию «самая русская картина» так и не вернулась – осталась в Венеции, в Музее современного искусства. В 2013-м «Смех» приехал погостить – в Русский музей на выставку полотен Малявина.

«Красный смех» — песня гр. «Инструкция по выживанию» — но услышала я её в исполнении «Гражданской обороны» — может быть, отсюда и явилась перекличка с картиной Малявина. Ведь ГО – это всегда нечто подсознательное, и то, что я увидела, слушая песню, то, что бушевало внутри меня – и был малявинский «Смех». Кроме этого множества красных пятен, кроме безумного веселья – в них – и в картине, и в песне — есть некая обречённость.

Особенно это видно на тёмном эскизе – который иногда ошибочно принимают за оригинал картины. В окончательном варианте цвета «Смеха» уже более светлые. Но ощущение этой грозной непонятной силы, приближения чего-то жуткого и страшного – не проходит.

Пытаться передать словами то, что уже выразили художник и музыканты – смысла нет. Вот он, СМЕХ, а дальше – будь что будет…

Эскиз «Смех», фото с сайта artchive.ru

Красный смех

Из песни гр. «Инструкция по выживанию»

За снегами, за полями, за грехом беззащитных стихов,
За хрустальными осколками безумных идей и штыков.
От вселенского позора, от бойцов за нетленную плоть,
От невинного кошмара, от обиды и боли назло …

Цивилизация построила июль, на жёлтых пальцах чёрная смола,
И близко осень, и на асфальте мёртвая пчела…
И металлический не плачет дом, хотя в нём вешаются столько лет,
Непобедимо сострадают мне и продолжает падать чёрный снег.

Дольше
Живите дольше
Живите дольше
Рожайте больше
Красный смех гуляет по стране.

Смех, 1899, Венеция; Малявин Филипп Андреевич (1869-1940). Фото со страницы veniamin1 — LiveJournal