Это было как пароль и отзыв:
-Но если есть в кармане пачка сигарет…
-Значит всё не так уж плохо на сегодняшний день.
КИНО – это была группа, объединявшая нас, одна для всех, и с этим нам чертовски повезло. Мы узнавали о ней от друзей, не было никаких радио-эфиров и тв-программ, никаких комментариев диджеев и ведущих… Братья приносили домой кассеты – 60-тиминутные кассеты, на одной стороне была записана какая-нибудь зарубежная попса, на другой – «Группа крови» — не до конца. Мы собирались у кого-то дома, подключали магнитофоны и переписывали на свои кассеты альбомы КИНО… Когда я услышала песни КИНО по радио – какое это было разочарование! Ведь это же была НАША группа, это была музыка, принадлежавшая только нам. Прозвучав в эфире – она присоединилась к сонму эстрадников, она стала группой для всех…
Затёртые слова – «это было то, что надо» — но о песнях гр. КИНО лучше и не скажешь – лучше и проще. Нам, 14-16-тилетним, были нужны тогда именно эти песни, эти ритмы – и та сила, что скрывалась в них. Журналисты любили искать в текстах Цоя намёки и аллегории – мы не искали. Мы слушали не музыку, не текст – мы слушали ПЕСНИ. Мы их впитывали, не рассуждая, что он ХОТЕЛ сказать – ибо он говорил о нашей жизни. О Викторе Цое и его музыке писали статьи – страшно сказать – кандидаты искусствоведения. Видя в нём кумира подростков, с высоты своих дипломов и званий они снисходительно рассуждали о «дворовых песнях». И тут же начинали искать в текстах Цоя несуществующие намёки и социальный подтекст. А мы – мы просто его любили. Виктора Цоя и его песни.
Это были песни города – и нашего города тоже. Песни лестничных клеток и летних дворов, где мы собирались, слушали музыку и говорили обо всём, что было важно для нас – о музыкантах, о любви, о КИНО…
Песни Цоя были нужны, они оказались очень вовремя – ибо попса уже начала надоедать – хотя мы тогда ещё ставили вперемежку КИНО и МИРАЖ. Но, неизбалованным зарубежной музыкой, нам хотелось чего-то нового, чего-то другого, мощного, ритмичного, мы не называли тогда музыку КИНО роком – время определений ещё не пришло.
И всё-таки для каждого из нас песни КИНО были чем-то личным. Чем-то, что не станешь обсуждать с друзьями. Это были песни, которые помогали в те минуты, когда казалось – «весь мир идёт на меня войной». И тогда ты запирался в своей комнате и врубал КИНО – и казалось, что энергия этих слов – «ты должен быть сильным, иначе зачем тебе быть?» заполняла тебя – и давала силы жить дальше.
Образы, метафоры из песен Цоя остались в памяти навсегда, как высеченные в граните надписи. «Город в дорожной петле», «Дом стоит, свет горит, из окна видна даль…», «Я объявляю свой дом безъядерной зоной!», «Снова солнца на небе нет, снова бой – каждый сам за себя»…
Сколько статей написано о КИНО, сколько сказано слов о том, почему же эти песни так актуальны для подростков – говорят, они и сейчас слушают Цоя, и он так же близок им, как был близок нам – страшно сказать — 28 лет назад. Почему? Да, наверное, потому, что он пел о самых важных вещах в жизни – и пел честно и просто, он не мусолил никому не понятные переживания и для большинства песен писал стихи, не требующие расшифровки – ну, разве что иногда – да и то было весело. А историю про алюминиевые огурцы может узнать всякий – кому интересно. Цой говорил обо всём, что важно для каждого в 14-16 лет, да и позже. Вслушайтесь в его строчки – там нет ничего лишнего. Это не шифры и не закодированные послания, а слепок с действительности, прямой репортаж с улицы, фотография минувшего дня. И всё-таки каждый мог услышать в этих песнях что-то своё.
Правда, был ещё альбом «Начальник Камчатки», оставшийся загадкой. Не доросли мы ещё до него тогда. Но это ничего не меняло – мы просто реже его слушали, вот и всё.
15-е августа 1990-го года не стало для нас фатальной датой, мы не очень грустили по Виктору тогда. По одной простой причине: мы только начали его слушать, он для нас только начинал ЖИТЬ. В наших сердцах и в наших магнитофонах. Мы не задумывались о том, что новых альбомов больше не будет – мы постоянно открывали для себя старые. И каждый альбом был событием, мы крутили его без конца…
До измятой плёнки заслушивая ранние альбомы КИНО, мы балдели от «Восьмиклассницы», нам нравился этот новый, незнакомый ещё, такой романтичный Витя Цой. И вдруг оказалось, что КИНО – это очень весело! Почему-то об этом редко упоминают, но у Цоя много именно таких песен – злых, ироничных и безбашенных.
Мы заклеивали стены портретами Виктора Цоя и группы КИНО и собирали газетные вырезки, но настоящими фанатами, конечно, тогда не были. Альбомы, которые во всех прогрессивных странах меломаны покупали в магазинах — мы переписывали друг у друга. А затем появилась новая фишка – услуги звукозаписи. Это были маленькие магазинчики, где по каталогу можно было заказать запись на принесённую тобой кассету. Альбомы КИНО, записанные тогда, я продолжала слушать на этих самых кассетах почти до конца 90-х, ведь в те годы первоочередной вопрос был — как бы хлеба купить: если кто помнит, зарплату задерживали месяцами. И многим было не до приобретения лицензионной аудиопродукции.
С появлением интернета я собрала всяческие не издававшиеся ранее записи, и снова почувствовала себя 16-тилетней девчонкой. Никакой переоценки ценностей, никакого разочарования не было. Я снова слушала и переслушивала старые альбомы – и погружалась в прошлое, и никакая музыка, прослушанная за прошедшие десятилетия, ничего не изменила – КИНО осталось МОЕЙ группой, а каждая песня по-прежнему была маленьким фильмом. Только теперь к стихам и музыке Цоя добавились кадры из моего прошлого. Тёплые летние дни 1990-го, маленький чёрно-белый магнитофон, моя старая комната и стены, заклеенные фотками КИНО…
