История едва ли не самой известной картины Филиппа Малявина «Смех» заставляет задуматься и … пожалеть. В том числе, и о том, что и судьба самого художника в чём-то повторила судьбу одной из его главных картин.
«Смех» на выставке в Русском музее. Фото с сайта vppress.ru
Дипломный проект начинающего художника, картина «Смеющиеся бабы», как её тогда называли, вызвала бурю негодования на родине – и бурный восторг сначала в Париже, где была удостоена золотой медали, а затем и в Германии. Более прогрессивно настроенная европейская публика была покорена яркими красками, смелыми широкими мазками и неудержимой энергией, буквально хлеставшей с полотна Филиппа Малявина. Кстати сказать, в Россию «самая русская картина» так и не вернулась – осталась в Венеции, в Музее современного искусства. В 2013-м «Смех» приехал погостить – в Русский музей на выставку полотен Малявина.
«Красный смех» — песня гр. «Инструкция по выживанию» — но услышала я её в исполнении «Гражданской обороны» — может быть, отсюда и явилась перекличка с картиной Малявина. Ведь ГО – это всегда нечто подсознательное, и то, что я увидела, слушая песню, то, что бушевало внутри меня – и был малявинский «Смех». Кроме этого множества красных пятен, кроме безумного веселья – в них – и в картине, и в песне — есть некая обречённость.
Особенно это видно на тёмном эскизе – который иногда ошибочно принимают за оригинал картины. В окончательном варианте цвета «Смеха» уже более светлые. Но ощущение этой грозной непонятной силы, приближения чего-то жуткого и страшного – не проходит.
Пытаться передать словами то, что уже выразили художник и музыканты – смысла нет. Вот он, СМЕХ, а дальше – будь что будет…
Эскиз «Смех», фото с сайта artchive.ru
Красный смех
Из песни гр. «Инструкция по выживанию»
За снегами, за полями, за грехом беззащитных стихов, За хрустальными осколками безумных идей и штыков. От вселенского позора, от бойцов за нетленную плоть, От невинного кошмара, от обиды и боли назло …
Цивилизация построила июль, на жёлтых пальцах чёрная смола, И близко осень, и на асфальте мёртвая пчела… И металлический не плачет дом, хотя в нём вешаются столько лет, Непобедимо сострадают мне и продолжает падать чёрный снег.
Дольше Живите дольше Живите дольше Рожайте больше Красный смех гуляет по стране.
Смех, 1899, Венеция; Малявин Филипп Андреевич (1869-1940). Фото со страницы veniamin1 — LiveJournal
Иногда случается так, что в шедеврах искусства разных времён мне видится нечто общее, неподвластное словам и описаниям… Вдруг создаётся ощущение, что художник в 1920-м году написал картину, которая по духу, по звучанию своему является совершенной иллюстрацией к песне, написанной почти через сто лет.
Голодный, холодный Петроград 1918-го года на полотне Петрова-Водкина служит фоном для грустного портрета женщины. Богоматерь, символ Родины — или образ женщины, русской женщины, несущей на своих плечах всю тяжесть гражданской, Великой Отечественной — и скольких ещё войн…
ПЕТРОВ-ВОДКИН, 1918 год в Петрограде. 1920 г.
А голубой цвет дома на заднем плане считают символом надежды. Так и в песне ДДТ «Питер» — мрачной — и в то же время торжествующей, улетающей в небо, словно молитва — картины серых мостовых сменяются пронзительной синевой неба …
Разбивались глаза о проспект, в коммуналках тонули тела.
Неопознанный сбили объект, я живой, да в чем мать родила.
Не рубите на хлев корабли, не торгуйте крестами на веc.
Эти камни грешней всей земли, это небо больней всех небес…
Разорви тело мое,
Собери веру на час.
У зари разгони воронье,
Сохрани этот город для нас.
